Человеческая история представляет собой взаимодействие двух враждебных и дополняющих друг друга начал - тёмного и светлого, упорядоченного и случайного, дионисийского и аполлонического, гармоничного или стихийного. С каждым годом мы видим всё более усиливающуюся моральную и физическую деградацию людей, ведущих своё происхождение от полубожественных предков, жителей Гипербореи или небесного Асгарда (арктического материка, ныне давно исчезнувшего). Важно понять, как и за счёт чего примитивные и полузвериные инстинкты стали прочной частью человеческой натуры, не исключая арийцев и почему они торжествуют на данный момент над их божественной сущностью. В этом нам могут помочь изыскания непризнанного в своё время историка, бившегося над загадкой родства человека разумного, Homo Sapiens, впервые явившегося в виде кроманида порядка 40 тысяч лет назад и более примитивных родственников современного человека, троглодитов и неандертальцев, Бориса Поршнева. 

Имя русского и советского историка Бориса Фёдоровича Поршнева мало кому известно за пределами академической среды, поскольку в советские годы его деятельность не пришлась по вкусу высшим функционерам официальной науки, открытия были оспорены, а сам академик был предан остракизму. Между тем, его мышление поднималось к высотам исторических прозрений, рассматривающих исторический процесс во всей его протяжённости и многообразии, проникая порой в весьма тёмные и сумрачные области древнейшего человеческого существования. Поршнев создал свою оригинальную теорию, изложенную в книге «О начале человеческой истории», изданной уже после смерти автора в 1974 году, с большими купюрами и ремарками. Теория эта весьма материалистическая, ведь работа профессора ограничивалась рамками марксисткой науки, но в то же время в ней имеются смелые предположения и выводы, которые вполне можно связать с традиционными доктринами, и которые ещё и сегодня могут представлять немалый интерес. 

Рассуждая о происхождении человека, Поршнев движется от питекантропов к неандертальским сообществам, особенно выделяя так называемых «пещерных жителей» - троглодитов. По мнению учёного, это реально жившие существа, относящиеся к семейству троглодитидов, куда он относил наиболее ранние и примитивные виды человекообразных: австралопитеков, гигантопитеков, мегантропов и питекантропов. За счёт чего оказался возможен прогресс этих ещё весьма несовершенных по всем показателям созданий? Как существа, облик которых отягощен ещё полузвериными чертами, смогли развиться настолько, чтобы хоть в какой-то мере приблизиться к виду человека разумного (которых мы считаем деградировавшими по какой-то причине остатками популяции гиперборейцев), взаимодействовать с ними и отчасти передать по наследству свои генетические качества, пусть облагороженные и видоизменённые? Как произошло совмещение дионисийского, земного и гиперборейского или небесного в современных людях? Поршнев даёт понять, что одним из главных факторов, объясняющих скачкообразное развитие человечества на ранних стадиях истории, является распространение мясоедения, что и определило разрыв между обезьяноподобными существами, питавшимися кореньями и фруктами и ранними предками человека, освоившими мастерство охоты. Аналогичную идею высказывает, например, Мирча Элиаде в «Истории веры и религиозных идей»: «Коротко говоря, гоминиды оторвались от своих предшественников, став мясоедами». Примитивные орудия - кремневые тесала, скребки, изобретались исключительно для охоты, а также для разделки и приготовления мяса. Возникли и развились первоначальные мистические представления, отражавшие духовный мир охотников, их ощущения загробной жизни, таинства рождения и смерти, взаимоотношений между охотником и его жертвой, которая рассмтаривалась и как жертва богам. Возникла необходимость, в социальной организации древнейших племён, с тем, чтобы выводить мужчин на успешную охоту, а женщинам заниматься приготовлением пищи и заботиться о жилище, то есть, образовалась и общественная иерархия. Отчасти она была пародией, безобразной пародией на гармоничное устройство общества потомков выходцев из Гипербореи - вместо духовных лидеров, мудрецов и праведных вождей у неандертальцев возникли чёрные маги-суггесторы и лидеры захватнического толка, причём с задатками Бокассы, Ганнибала Лектера или персонажа под названием Кожаное Лицо из американских фильмов ужасов. Неандертальцы отличались плохим самоконтролем, поэтому власть предводителя в сообществе не ограничивалась никакими соображениями нравственного или религиозного характера. Царьками в этих сообществах пещерных жителей-троглодитов становились наиболее сильные индивиды, выделявшиеся из массы подчинённых своей поистине неукротимой и хищнической волей к власти. Рядом с вождями были жрецы, а точнее, чёрные маги, гипнотизёры-суггесторы, транслировавшие волю лидеров, облекавшие их властные указания в красивую и привлекательную форму легенд, мифологических сюжетов и так далее. Все остальные - заурядные члены общества, на плечи которых ложилась основная часть труда и повседневных обязанностей и которые рассматривалась отчасти в качестве сырьевых ресурсов либо в качестве объектов не особенно гуманных религиозных культов того времени, да и просто могли стать в любой момент объектами нападок со стороны своих агрессивных предводителей. 

Вражда между племенами и недостаточность ресурсов в те времена была такова, что поверженных противников съедали в некоторых случаях, но гораздо более примечательно, что съедались порой и члены собственного племени (это не вымысел или пропаганда, а строго научные данные). Делалось это, вероятно, в ритуальных целях, а заодно с прагматичными намерениями, типа изготовлений орудий труда из имевшихся костей и другими подобными целями (уже в те чрезвычайно далёкие времена такие деяния казались отталкивающими и внушали нашим предкам ужас и отвращение). Одним из любимых занятий неандертальцев было добывать костный мозг из костей доставшейся им добычи, что весьма обострило их способности по сравнению обезьяноподобными существами, поскольку требовало изобретательности и ловкости, но лишило их возможности стать людьми, осознав необходимость добровольных ограничений, чувства меры, законности. Однако, к несчастью, неандертальцы контактировали с нашими прямыми предками кроманьонцами, многое заимствовав у них, но, по всей видимости, и оказав своё влияние на всё ещё малочисленные сообщества кроманидов, породив смешанные расы, весьма плодовитые и размножившиеся. Частично кроманьонцам, да и всей последующей цивилизации передались отдельные черты более ранних гоминидов или троглодитов, о которых рассказывает Поршнев - агрессия и властолюбие, жестокость, привычка в некоторых случаях сурово подчинять членов собственной группы, сурово их эксплуатировать. Это - тёмные стороны человеческой натуры, нить происхождения которых тянется вглубь веков на многие тысячелетия. К счастью, развитие материальной культуры, изобретение земледелия, рост изобилия имевшихся в наличии ресурсов, а также смягчение нравов под действием религиозных культов индоевропейского происхождения и философской деятельности того же рода, привёл к тому, что сегодня нет необходимости устраивать трапезы в стиле неандертальцев. Впрочем, отдельные рецидивы подобных пиршеств случались время от времени в голодные времена или в некоторых религиозных обрядах. Например, участвовавшие в празднествах в честь Диониса бесчинствующие вакханки могли растерзать не только встреченного ими телёнка (животного, связанного с Дионисом), но и неосторожного путника, повторяя тем самым деяние, учинённое титанами с Дионисом по наущению Геры: по легенде, из крови истреблённых после этого титанов и был создан человеческий род, который с тех самых пор отличается жестокостью и дерзостью титанов и мученичеством Диониса. В некоторых случаях человек приносился в жертву Дионису вполне официально и здесь можно почувствовать влияние хтонических подземных культов, типичных для мрачной религии неандертальцев (или тех смутных представлений о загробной жизни, что были у них вместо религии), но совсем несвойственных арийцам. 

В чём заслуга Бориса Фёдоровича Поршнева и его теории? В том, что он исследовал тёмные и сумрачные закоулки человеческой истории, весьма подробно изучив и продемонстрировав то, как и какими методами рождалась и утверждалась на заре времён та самая ницшеанская воля к власти, тёмные импульсы и инстинкты и сегодня ещё зачастую руководящие людьми. Особое значение он придавал понятию суггестии, то есть, внушению, скрепляющему воедино клетки социального организма. На этой основе он построил свою фундаментальную теорию, логичную, академически достоверную и ясную. Дополнив известную картину противостояния аполлонического и дионисийского начал, Борис Поршнев вывел противоречие между неандертальцами и неоантропами, как ключевое для понимания последующей истории. Кстати, он утверждал, что неандертальцы оставили своих непосредственных потомков, в том числе и реликтовых представителей своего вида, которыми учёный считал загадочных йети, а их образ жизни, напоминающий об орках из "Властелина Колец", наложил свой отпечаток на последующее развитие человека, поскольку к нему относится низшая, взрывная и вспыльчивая сторона человеческой натуры. Более того, учёный был уверен в направленном характере эволюции, то есть, эти драматические события древнейшей истории должны были произойти, чтобы окреп и сформировался человек нового типа, более разумный, сдержанный, гармоничный. Вся история сводится к тому, чтобы освободиться от дурного наследия неандертальцев или трансформировать его в нечто более благородное и чистое. На это способны люди, развивающие светлые черты своих характеров, сдержанное поведение, свойственное нордическому типу, высокую культуру и нравственность - неоантропы по определению Поршнева. 

В чём эта теория согласуется с традиционными данными? Традиция уверяет, что человек нордической культуры ведёт происхождение от богов, а затем от гиперборейцев, то есть, возникает сразу в законченном, совершенном виде без эволюции. С другой стороны, мы знаем, что по традиционным источникам, человечеству свойственна склонность к упадку, а не прогресс, так называемая инволюция. "Не опускался ли человек периодами до дикости и варварства?", спрашивает Мигель Серрано в книге «Золотая цепь». И он же добавляет: "Первобытный воин вкушает плоть своих врагов, чтобы впитать в себя первоначальную силу первочеловека, hvareno" (опять же, это обряд, свойственный неандертальцам и другим аналогичным видам, но не высокоразвитым особям). Другими словами, примитивные человекообразные существа могли быть либо продуктом деградации ещё более древних цивилизаций (точка зрения Серрано), либо продуктом генной инженерии и генетических экспериментов со стороны божественных сущностей (такую точку зрения высказывает, к примеру, Варг Викернес). Можно предложить и компромиссный вариант, в котором гиперборейцы представляют собой внеземных пришельцев, основавших колонию на Земле и деградировавших под влиянием внешней среды, катаклизма типа исчезновения северного материка, а также по естественным причинам. Это объясняло бы, например, постепенное исчезновение долихокефалии, столь ярко выраженной у кроманьоцев, и даже у неандертальцев в определенной степени. Позднее они мутировали и смешались с местными расами (смешение ангелов и дочерей человеческих в библейской истории), что привело к появлению многих разновидностей проточеловеческих особей, находки которых ставят в тупик археологов в настоящее время. Дальнейшая история представляет собой новое открытие гиперборейского духовного наследия, рассыпанного по отдельным традициям или обретавшимся спонтанно и являвшегося той небесной искрой, что некогда озарила умы некоторых имевших сходство с обезьянами гоминид (не всех из них). Поэтому появление неоантропа, предсказанное профессором Поршневым - это возвращение к гиперборейскому идеалу духовно одарённой и развитой личности, что является целью белого человека, хранящего своё расовое наследие, вопреки искушениям и подземным импульсам тёмных хтонических начал. 

История происхождения человека таит в себе ещё немало загадок, скрывая в себе подчас достаточно жуткие страницы, и только смелое исследование этих глубин может вывести нас к свету гиперборейской культуры, подлинному свету Прометея, озарившему некогда места первобытных стоянок.