I. В то время, когда многие «правые» стали забывать (или в силу своей безграмотности не знали о нём) постулат «Индоевропейского общества» Дюмезиля — мире трёх традиционных сословий, среди которых нет места счетоводам и актёрам, мы раскрываем заново пророчество Ницше («Воля к власти», 953) о том, каким должно быть единственно здоровое и жизнеспособное общество будущего — общество, в основании которого лежит ликвидация «усреднённого человека» и выдуманного на либеральном Западе «среднего класса». Чем дальше растёт пропасть между высшими и низшими — пропасть, ликвидирующая или даже физически уничтожающая «средний тип» — тем сильнее жизненное самосохранение высших людей и плодовитость людей низших. О, одно связывает другое так же, как плуг связывает лошадь, но ровно до того момента, когда продукт «усреднения», «равноправия», а в равной степени и «снятия бремени труда» — всякая индустриализация не убивает необходимость плуга и самой лошади. Когда, наконец, не умирает сама лошадь за своей ненадобностью, не оставляя потомства (ведь вместо лошадей повсюду тракторы). 

Но мы напоминаем, что основным отличием истинно правых от своих противников является приверженность идеалистическому и в равной степени реакционному воззрению, в котором главенство Мифа (и Божества), Крови и Почвы (и геополитического Landschaft) примативно над всеми остальными вещами. Следует напомнить так же и то, что не существует и никогда не существовало «центристских» политических позиций, соответственно, необходимо обличить ложь всех либералов, созданную евреями вроде Айн Ренд после Второй мировой, будто бы либерализм — это истинно правая идеология. 

В основе этой лжи кроется мировоззрение людей (сословно и зачастую расово чуждых индоевропейской цивилизации) о главенстве индивидуальных пристрастий индивидуума и свободе этих пристрастий. Таким образом, либерал считает, что понятие «благо» и его значение должны удовлетворить пристрастия — нечто схожее выдвинули горе-последователи Эпикура, давшие начало известному нам сегодня гедонизму. А инструментом удовлетворения и инструментом получения блага являются деньги и экономика. 

В девятнадцатом веке появляются две равнозначные экономические школы — марксистская и «австрийская». Почему «австрийская» догадаться не трудно — почти все её представители были (((теми самыми друзьями Кромвеля))). Самое важное сходство двух братьев из черт оседлости — их общий, предельный экономизм, вышедший из философии Адама Смита: представление о том, что окружающий мир примативно влияет на благосостояние человека (ленинское «бытие определяет сознание»). В левом материалистическом мире экономика становится главенствующей наукой, отвечающей за само определение качества общества — если ранее таким предметом была философия, то отныне, из материалистического её крыла, вылезает тиранический гомункул Смита — экономика. 

Это важное замечание, которое указывает на основное родство двух левых политических идеологий — социализма (и всей его тяги к анархии и коммунам) и либерализма (и всей его тяги к эмансипации индивидуума). 

II. Для правых экономика всегда была лишь временным средством получения собственной выгоды — прежде всего власти как завершённой формы борьбы. Экономика и экономическое богатство не занимало своё место в вопросах определения блага и качества экзистирования (Sein — существования) — наоборот, характерная черта того, что экономическое состояние никоим образом не влияет на это качество считалось аксиомой. Но постепенно мы столкнулись с тем, что не экономика, а его предтеча, его предикт и всякое обоснование экономики — экономизм, является показателем отрицательного качества экзистирования. Иначе говоря, чем выше экономизм врос в древо общества, чем сильнее представление о финансовом благе опутало его корни, тем больший кризис представляет из себя его существование. 

Существует два выхода из сложившейся ситуации. Первый — ликвидация самого экономизма, второй — ликвидация современной экономики. 

Для того, чтобы уничтожить экономизм, необходимо уничтожить «усреднённый тип» человека Модерна, что в Постмодерн сделать уже практически невозможно. Всякое руководство здесь основывается на столь радикальном ницшеанстве (апологетами которого мы выступаем), что запросто попадёт под юридическую и этическую ответственность любой «цивилизационной страны». 

Для того, чтобы уничтожить устоявшуюся в мире экономику (гегемонию доллара), избранное для этого государство может играть по правилам современного мира — то есть по правилам финансовых афер. Что примечательно: вовсе и не к чему захватывать власть в этом государстве, однако оно должно быть анти-американским по отношению к долларовой гегемонии и оно должно быть поставлено в такую ситуацию (находиться на грани экономической катастрофы), что иного выхода, кроме как слезть с долларовой иглы, у него не будет. Ну или сторонники этой реформы просто должны иметь весомые рычаги власти в этой стране. 

Что это значит? Для того, чтобы уничтожить господство суррогатной печатаемой валюты и его производных (о них пойдет речь позже), необходимо вернуться к валюте металлов — золотых и серебряных монет. Даже не золота и серебра в слитках, а именно монет: то есть, параллельно провести денежную реформу, отчеканив золотые и серебряные монеты разного достоинства, указывающие вес и пробу. 

Металлические монеты — это вечное мерило человеческого взаимоотношения со времён далёкой Античности. Золотые монеты, которые спрятал Приам и которые назидательно выбрасывал Ликург, как валюта имеют точно такую же ценность сегодня как и золото из центробанков, если не принимать в расчёт фактор чистоты металлов и их историческую ценность для коллекционеров: именно как валюта, золото — это всё тот же «вечный металл», имеющие реальную, осязаемую ценность. 

Мы не станем вдаваться в историю денег, благо есть ряд трудов, так или иначе раскрывающих процесс перехода от традиционной валюты к суррогатной (*). Остановимся лишь на 1944 году, когда под шум Второй Мировой в США была проведена Бреттон-Вудская конференция, сменившая «золотой стандарт» на фиксированную цену золота по отношению к американскому доллару. Несмотря на то, что Бреттон-Вудская система якобы была пересмотрена в 1973 году, де-факто доллар как расчётная валюта продолжает оставаться таковой и по сей день. Результатом Второй Мировой стало и то, что почти весь золотой запас европейских стран, прежде всего Германии, был вывезен в США, что позволило Штатам принудительно навязать всему миру долларовый стандарт. Итак, пока всё золото Европы находилось в хранилищах Форта Нокса и Федерального резервного банка Нью-Йорка под присмотром Мирового Дракона, гегемония доллара была неоспоримой. Хотя почему находилось? Несмотря на желание ряда фиктивных европейских государств вывести золото обратно к себе (Германии и Нидерландов), процедура репатриации из американских банков растянулась на десятки лет. Впрочем, если речь идёт лишь о хранении золота (а Нидерланды и Германия здесь лояльны Америке), то у США нет поводов для беспокойства. 

Если попытаться разобраться, что из себя представляют бумажные деньги (**) изначально и к чему приводит их оборот, мы столкнёмся с тем конечным результатом, который видим в современном мире, то есть к гегемонии банкноты того государства, которое имеет право печатать их столько, сколько ему выгодно. Будучи фикцией, бумажная валюта не может быть самодостаточна, её господство поддерживается извечным методом через насилие и власть оружия (что и демонстрирует Америка с её «миротворческими» миссиями). 

Но в Постмодерне уже были две попытки низвергнуть долларовый стандарт. Сначала один ушлый ашкеназ по фамилии на М. соорудил авантюру с пирамидой, которая привела его в тюрьму, а после анонимными азиатами была создана next gen фикция — криптовалюта. И то, и другое вполне соответствует духу денег и экономики — фикция или симулякр, возведённые в денежный абсолют, перестают быть таковыми в глазах обывателя, так как становятся гарантом его прибыли. Крах любой идеи финансовой пирамиды (а Бреттон-Вудская долларовая система, что печатает бумажки — это такая же «пирамида»), находящейся в оппозиции к установившемуся стандарту наступает тогда, когда прекращается её геометрический прогрессивный рост — что, собственно, и произошло с МММ. Поскольку Мавроди был частным лицом, которое запросто в нужный момент можно выставить жуликом и аферистом в глазах общественности (***) или вообще ликвидировать, инициатива МММ по низвержению долларовой гегемонии изначально было провальной, хотя «лохи» как расходный материал капитализма всё равно здесь финансово пострадали. 

Другой симулякр, криптовалюта — более искусная афера, хотя бы потому, что её жизнеспособность стала очевидна на длинной дистанции, более того, именно криптовалюта призвана заменить доллар в новой финансовой системе будущего «открытого мира». Вполне допускаем, что процесс глобализации в будущем сам реформирует Бреттон-Вудскую систему и ликвидирует доллар в угоду новому «крипто-доллару» — это будет валюта кибер сферы грядущей Либеральной Земли, ликвидировавшей все государственные границы и национальные идентичности. 

III. Таким образом, ни запуск пирамиды, ни переход на криптовалюту, которая лишь для профанов и разных оболтусов-либертарианцев кажется врагом доллара (а в сущности же является его будущем заменителем, а пока подставным актёром в игре «плохой и хороший еврей»), не является выходом для государства, которое решит спасти мир и принцессу из лап Нью-Йоркского Дракона. Но эти случаи дали нам своеобразный урок: аферой действительно можно пошатнуть и сломать другую аферу. 

Выход может быть предложен следующий, к слову, первые шаги или их попытки уже предприняли не только некоторые страны ЕС, но и Россия, Иран, Китай и ещё какие-то азиатские страны под крылом РФ — правда, пока эти шаги совершены сами по-себе и вообще ни на что не влияют. 

Государству-герою необходимо вывести свой золотой запас из США, начать скупать золото и серебро у других стран и параллельно переплавлять их в золотые и серебряные монеты. Так же, параллельно необходимо начать печатать «настоящие» американские доллары и евро, и раздавать в них кредиты соседним государствам, при этом скупать у них оружие и ресурсы. Кстати, сами напечатанные бумажки можно разбавить оригинальными «американскими» и «европейскими», чтобы внести большую путаницу в банковские расчёты — правда, и напечатанные доллары и евро не должны быть подделкой (в принципе, если государство заранее профинансирует эту типографию и сделает всё по уму, никакой «подделки» не будет). Кредиты необходимо выдавать массово, решительно и быстро, чтобы принятые деньги были как можно быстрее введены в оборот. Санкции Штатов не заставят себя долго ждать, но какое до них дело, если доллары и евро повсеместно станут никчёмной банкнотой раньше, чем будут предприняты контрмеры? 

Единственный выход в этой ситуации для США будет очередная «миротворческая миссия», но достаточно не иметь в своём штабе совковых генералов и плешивых многоходовочников, разминирующих «вагнеровцами» минные поля, которые при отдаче приказов спасуют в последний момент или утонут в бюрократическом аппарате, чтобы отбить американско-израильскую агрессию. Разумеется, собственная военная мощь и независимость государства здесь играют решающую роль. (К сожалению, ни одна из стран Европы на сегодняшний момент к подобным действиям не способна) 

В конце концов, долларовый гегемон рухнет изнутри. Если война затянется, американским штатам придётся вводить новую внутреннюю валюту, а новая Великая депрессия спровоцирует в США расовую войну (бунт чёрного населения). Но тут, из руин Постмодерна на Олимп выйдет государство, параллельно проводившее финансовую реформу и чеканившее золотые и серебряные монеты — уже следующим шагом может быть отключение электричества и спасение окружающей среды от коллапса. Слава Традиции! 

* Сильвио Гезель — «Естественный экономический порядок» 
** Там же. 
*** Примечание, что жуликом и аферистом является не только Мавроди, а вообще любой банкир и экономист.