Одним их наиболее ярких феноменов последних лет стали вооруженные формирования идеологически мотивированных добровольцев, что в условиях смены власти и недееспособности регулярной армии оказались единственной организованной силой, способной отстоять само существование государства. 

О фундаментальной роли воинского сословия в становлении полиса как предтечи любого государства писали многие выдающиеся авторы с античных времён и до наших дней. Именно воинскому сословию и его роли в современном мире посвящена небольшая статья Доминика Веннера – признанного французского писателя и историка, философа традиционалиста, добровольца франко-алжирской войны, право-радикального активиста и бывшего политического заключённого, до последнего остававшегося верным избранному пути: 

В 1814 году, на исходе Наполеоновских войн, Бенжамен Констан – один из наиболее влиятельных либеральных мыслителей эпохи, с облегчением сказал: «Наступил век коммерции, он неизбежно сменяет век войны, так же как век войны всегда ему предшествует». Как же наивен был Бенжамен! Он был сторонником широко распространённого мнения, что прогресс способствует наступлению мира между отдельными людьми и нациями. 

Век т.н. мягкой коммерции пришёл на смену веку войны… Мы знаем, чем обернулось будущее! Век коммерции был навязан путём умножения количества войн. Под влиянием коммерции, науки и промышленности – другими словами «прогресса» – войны приобрели ранее невообразимый, ужасающий характер. 

Однако, в словах Констана была и доля истины. Если войны продолжились и даже приобрели новый размах, то фигура воина потеряла свой социальный престиж, уступив место сомнительной фигуре торговца. Таковы реалии новой эпохи в которой нам приходится жить. 

Хотя воин был свергнут со своей лидирующей позиции, военный институт претерпел крупные изменения за последние две сотни лет. Он развивался со времён «Илиады», тридцать веков, меняясь, подстраиваясь под все перемены в эпохах, ведении войны, общественных принципах и политических режимах, но всё-таки сохранял свою сущность: религиозное чувство гордости, долга и отваги. Такое постоянство в изменении можно встретить у другого крупного института – церкви (или церквей). Читатель шокирован. Неожиданное сравнение! И всё же… 

Чем была армия со времён Античности? Квазирелигиозным институтом со своей историей, героями, правилами и ритуалами. Очень древний институт, древнее любой церкви, рождённый из потребности, что появилась раньше самого человечества и существует до сих пор. У европейцев он родился из специфического духа, делающего войну самоцелью. Он родился из светской религии, что проистекает из войны, суть которой, если упростить, состоит в восхищении мужеством перед лицом смерти. 

Данная религия может быть определена как религия полиса в греческом и римском значении этого слова (др.-греч. Πόλις – городская гражданская община). Если говорить более современным языком, это религия отечества, большого или малого. Как сказал Гектор 30 столетий назад: «Знаменье лучшее из всех – за отечество храбро сражаться!» (XII, 243) Мужество и отечество связаны. В последней битве Троянской войны, чувствуя безвыходность своего положения, Гектор кричит в отчаянье: «Но не без дела погибну, во прах я паду не без славы; нечто великое сделаю, что и потомки услышат!» (XXII, 304-305) Подобный этому возглас трагической гордости можно отыскать во всех эпохах истории, он прославляет злополучного героя, возвышенного эпическим поражением: Фермопилы, Песнь о Роланде, сражение при Камероне, битва при Дьенбьенфу. 

 

Хронологически, отряд воинов следует прежде государства. Ромул и его храбрые товарищи сперва проложили будущие границы Города и определили его непререкаемый закон. Так как Рем пошёл против воли своего брата, он был принесён в жертву. Тогда и только тогда основатели захватили сабинянок дабы обеспечить себя потомством. В основе европейского государства, порядок свободных воинов предшествует порядку семьи. Именно поэтому Платон считал Спарту ближе к идеалу греческого города, чем Афины. 

Хотя сейчас они слабы, современные европейские армии представляют собой островки порядка в разваливающимся на части мире, где фикции государства способствуют установлению хаоса. Даже ослабленная армия остаётся институтом, в фундаменте которого лежит жёсткая дисциплина, играющая немалое значение и в гражданской дисциплине. Из сказанного следует, что в армии заложено семя перерождения, которое будет заключаться не в захвате власти или милитаризации общества, но установлении главенства порядка над беспорядком. Именно это сделали компаньонажи меча после краха Римской и многих других империй. 

Автор – Dominique Venner, источник – La Nouvelle Revue d’Histoire n° 52 (janvier-février 2011), перевод WotanJugend