(Классический принцип справедливости Suum cuique (Jedem das Seine) и главенство метафизического, первобытного права, изложенные в работе Цицерона, к философии которого мы обязательно будем возвращаться на страницах наших ресурсов). 

(VI, 18)

— Это не так, Квинт! Тяж­бы порож­да­ет ско­рее неосве­дом­лен­ность в пра­ве, а не зна­ние пра­ва. Но об этом впо­след­ст­вии; теперь обра­тим­ся к осно­вам пра­ва.

Итак, уче­ней­шие мужи при­зна­ли нуж­ным исхо­дить из поня­тия зако­на и они, пожа­луй, пра­вы — при усло­вии, что закон, как они же опре­де­ля­ют его, есть зало­жен­ный в при­ро­де выс­ший разум, веля­щий нам совер­шать то, что совер­шать сле­ду­ет, и запре­щаю­щий про­ти­во­по­лож­ное. Этот же разум, когда он укре­пил­ся в мыс­лях чело­ве­ка и усо­вер­шен­ст­во­вал­ся, и есть закон. Поэто­му при­ня­то счи­тать, что муд­рость есть закон, смысл кото­ро­го в том, что он велит посту­пать пра­виль­но, а совер­шать пре­ступ­ле­ния запре­ща­ет. Пола­га­ют, что отсюда и гре­че­ское назва­ние «номос», так как закон «уде­ля­ет» каж­до­му то, что каж­до­му поло­же­но, а наше назва­ние «lex», по мое­му мне­нию, про­ис­хо­дит от сло­ва «le­ge­re» [выби­рать]. Ибо, если гре­ки вкла­ды­ва­ют в поня­тие зако­на поня­тие спра­вед­ли­во­сти, то мы вкла­ды­ва­ем поня­тие выбо­ра; но зако­ну все же свой­ст­вен­но и то, и дру­гое. Если эти рас­суж­де­ния пра­виль­ны (а лич­но я скло­нен думать, что в общем это вер­но), то воз­ник­но­ве­ние пра­ва сле­ду­ет выво­дить из поня­тия зако­на. Ибо закон есть сила при­ро­ды, он — ум и созна­ние муд­ро­го чело­ве­ка, он — мери­ло пра­ва и бес­пра­вия. Но так как весь наш язык осно­ван на пред­став­ле­ни­ях наро­да, то нам вре­мя от вре­ме­ни при­дет­ся гово­рить так, как гово­рит народ, и назы­вать зако­ном (как это дела­ет чернь) те поло­же­ния, кото­рые в писа­ном виде опре­де­ля­ют то, что нахо­дят нуж­ным, — либо при­ка­зы­вая, либо запре­щая.

Будем же при обос­но­ва­нии пра­ва исхо­дить из того выс­ше­го зако­на, кото­рый, будучи общим для всех веков, воз­ник рань­ше, чем какой бы то ни было писа­ный закон, вер­нее, рань­ше, чем какое-либо государ­ство вооб­ще было осно­ва­но.