«От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется» (Мф. 11:12). 

«Майстер Экхарт представляет собой момент, когда германский дух, подготовленный векам усвоения греческой философии Платона и Аристотеля (переданной через латынь) и христианской теологии, изложенной на языке этой философии, вступает в европейскую историю как носитель особой идентичности, начиная формулировку, растянутую на века, германской философской программы. Эта программа строится на особом германском Dasein'e, уходит корнями в тевтонские мифологические мотивы войны и подвига и развертывается через серию этапов, составляющих семантическую структуру германской философии...

Здесь мы имеем дело с выходом на сцену самого Логоса Германии».
- А. Г. Дугин «Германский Логос».

Рожденный в Тюрингии в 1260 году, Иоганн Экхарт происходил из древнего тевтонского рыцарского рода Хохгеймов. Рыцарство и нордическо-тевтонская кровь своих предков легли в первооснову экхартовской теологии, уже после смерти наречённой католической церковью еретической. Еретик, мистик, богослов и философ Майстер Экхарт, с одной стороны, довел до критического состояния неоплатоническую школу, а его учение можно охарактеризовать как «радикальный неоплатонизм», а с другой - заложил основу немецкой идеалистической философии как таковой, предвосхитив Канта, Фихте и Шеллинга.

«Добрый рыцарь не жалуется на свои раны, взирая на короля, который ранен вместе с ним» - говорил он о мужестве в контексте рыцарской этики.

Философия Экхарта строится на основе учения Платона и Плотина (впрочем, некоторые труды Плотина в средневековье считались работами Аристотеля). От Платона он перенял топику вертикального идеализма, от Плотина - убежденность в трансцендентную природу души, названную им «искрой», а также апофатическое понимание Божественного. В своей проповеди «О единстве вещей» Экхарт произносит слова о сущности души (экхартовской «искре»), которые были сочтены католиками еретическими:

«Я утверждаю, что Свет этот не довольствуется и простой, в покое пребывающей божественной сущностью, которая не дает и не принимает: он хочет в самую глубину, единую, в тихую пустыню, куда никогда не проникало ничего обособленного, ни Отец, ни Сын, ни Дух Святой; в глубине глубин, где всяк чужой, лишь там доволен этот свет и там он больше у себя, чем в себе самом. 

Ибо глубина эта - одна безраздельная тишина, которая неподвижно покоится в себе самой».

В этом смысле, Глубина Экхарта есть производное от Начала Плотина, и более того, Хаоса Гесиода и мироздания «Эдды». Во всех этих вариациях индоарийского Мифа видно, что первое есть Начало Бытия (ума), оно также конституирует второе Начало - Божественный ум. При этом, Плотин настаивает на том, что человеческая Душа есть модус Мировой Души, её сечение или срез, а не нечто обособленное. Душа, таким образом, вращается вокруг чистого Бытия. Определенные мысли наводят нас здесь на своеобразную связь между Мировой Душой и символизмом Мирового Древа - морфологически выстроенного Бытия. Впрочем, сама экхартовская теология строго апофатична.

Весь символизм этого мира Экхарт заключает в образе рыцарского бытия и естественной, традиционной иерархии. Область духа, где человек причастен Творцу, Экхарт называет «неприступным замком души»; «власть Бога над ангелами столь же ясна, как и власть монарха над своими рыцарями» - говорил он о естественном порядке и иерархии. 

Символизм есть суть всякого истинного мистицизма. Экхарт, будучи прежде всего мистиком, объяснял восприятие всего сущего пониманием оного как сокровенного символа или замысла: 

«Вот подлинное мгновение вечности: когда душа познает все вещи в Боге такими новыми и свежими в той же радости, какими я ощущаю их сейчас перед собой». 

Экхарт - это прежде всего пища для сердца, а не для ума. И таково его предназначение для желудков современных людей (для которых он остается, в своей массе, скучным и непонятным), неразборчивых и столь же избалованных во вкусе. 

Но знакомство с Экхартом необходимо в образовании европейской личности. В первую очередь, Экхарт необходим при изучении и для понимания немецкой средневековой истории (в равной степени так же, как протопоп Аввакум для русской), следовательно, и для истории всего европейского средневековья как такового. Экхарт - это также тип мышления, а вернее переосмысления иудеохристианского учения схоластиков на германско-эллинский лад, то, из чего произойдет в последствии ариохристианство (в частности, мистицизм Экхарта лежит в основе работ Ланца фон Либенфельса). Наконец, Экхарт - это яркое выражение религиозности нордического типа, которое несомненно легло бы в анализ расовой психологии как научной дисциплины, будь этот мир кардинально иным.