Один из самых значимых и грандиозных фильмов мирового кинематографа - советская пропагандистская историко-патриотическая картина «Александр Невский» - безусловно, заслуживает того, чтобы быть разобранной в нашей рецензионной рубрике. «Александр Невский» по ряду причин занимает лидирующие позиции среди лучших кинокартин и по сей день. Но даже в местах, составляющих сильную сторону фильма, даже там кроется определенная двоякость: ужасное качество звука при совершенно выдающемся саундтреке, написанным Прокофьевым специально для фильма, грандиозный масштаб (для тех лет) при общих «мёртвых» и пустых декорациях, невероятно мощная пропагандистская составляющая, играющая на (относительно) высоких патриотических чувствах при невнятном сюжете и абсолютной анти-историчности.

Словом, «Александр Невский» - настоящий феномен, колосс кинематографа, достойный того, чтобы его посмотреть хотя бы раз и, осмыслив символы и значение картины, деконструировать. 

Сегодня уже ни для кого не секрет, что Эйзенштейн создавал свою картину в реалиях предвоенного времени, когда столкновение между СССР и Третьим Райхом буквально витало в воздухе. В этой связи фильм наполнен многочисленными аналогиями между Тевтонским Орденом и германским Райхом, а также выдуманной параллелью между Новгородским княжеством и СССР.

Две противоборствующие стороны картины таковы: с одной стороны, «демократическое» Новгородское княжество с очевидными элементами народовластия и «плохими» боярами, с показательно отсутствующим жреческим сословием (у новгородцев в фильме лишь один священник, но перебежчик), по-сути, типичное плебейское невежественное общество, больше характерное для советских реалий, чем для русской истории. С другой стороны - патрицианский рыцарский Орден, с иерархичной структурой, идеологией «Веры в Бога» (как германский термин «Gottgläubig») и демоническим оформлением - абсолютные силы Метафизического Зла для глаза простолюдина. И если параллель Новгород - СССР у Эйзенштейна - это исторический симулякр, то линия Тевтонский Орден - Третий Райх выполнена весьма и весьма привлекательно и интуитивно верно. 
 

Под рогатым шлемом глаз холодных лёд! (с)

О пропагандистском антураже сам Эйзенштейн в своих мемуарах писал вполне откровенно:  «В обстановке зверств фашистов XIII века – незабываемым образом железной тупорылой свиньи из рыцарей Тевтонского ордена, скачущей с неумолимостью танковой колонны их омерзительных потомков». 

Конечно же, здесь, как и в любом советском продукте, не может быть объективного исторического взгляда. С другой стороны, раз фильм снимали «они» - весьма любопытно будет рассмотреть категорию ценностей Эйзенштейна и ему подобных. Генерал Краснов писал о «двуликой Руси», о широкоскулой черни, захватившей в России власть. Как нельзя лучше под описание Краснова попадает советская бездарная поэтесса Наталья Кончаловская и её отрывок из детской книжки «Наша древняя столица», раскрывающий взгляд простолюдина на «зверства фашистов XIII века»: 

«В стороне заката солнца, 
У балтийских берегов 
Были крепости ливонцев – 
Наших западных врагов. 

За подъемными мостами 
В замках прятались они, 
Латы с черными крестами 
Надевали в дни войны... 

Был ливонский рыцарь страшен, 
Занимался грабежом. 
Плохо жилось предкам нашим 
За ливонским рубежом... 

Враг-то, видно, чародей, 
Не похожий на людей... 
Вот он встал, огнем объятый, 
Весь закован в шлем и латы. 
Уж не черт ли этот враг? 
Не возьмешь его никак!» 
 

Здесь стоит отметить, что во все времена чернь в собственном фольклоре наделяла демонической спецификой тех людей, чье основное жизненное бытие составляло войну и для кого она имела статус культа, то есть войны как доктрины. Принято говорить, что у страха глаза велики, - в таком случае, это и есть корень всех послевоенных страшилок об «ужасах (метафизических) фашистов». 

С исторической точки зрения картина не выдерживает никакой критики: атрибутика и одежда рыцарей не соответствует действительности, показанное Ледовое побоище содержит больше вымыслов, чем фактов, а сцена с геноцидом местного населения во Пскове - это вообще прелюдия к грядущей великой послевоенной лжи.

Но, присмотревшись к деталям, начинаешь понимать, что тевтонские символы в картине обретают мифический смысл. Самый яркий пример - рога на шлемах рыцарей, запрещенные уставом Ордена. Многие историки (часто любители) заблуждаются в обратном направлении, утверждая, что рыцари (и не только рыцари орденов) вообще не носили рогов, но в сущности, именно письменный запрет говорит о том, что рога и иные сакральные воинские атрибуты были естественны для рыцарского сословия.

Устав Ордена запрещал, в частности, рога и их производные из-за их сатанинского символизма. Известны случаи, когда рыцарей обвиняли в сатанизме, а один из самых знаменитых орденов - Орден Тамплиеров именно из-за этого обвинения прекратил своё существование. В картине вообще все рыцари носят еретическую атрибутику, или же, раскрывая тематику символов в полном объёме - языческую и люциферианскую. Орлы, рога, когти, вскинутая в римском салюте ладонь (рыцарь Дитлиб), свастика на митре епископа - всё это создает целостное представление о «Силах абсолютного Зла», оформленного в эстетически привлекательную и завораживающую форму, скрывающую волевые нордические черты лица.

Тевтонский Орден в картине есть представление об архетипичной германской военной машине (своеобразной индоевропейской колеснице, ведомой Тором или Аполлоном), несущей упорядоченное разрушение под знаменами нордического Христа (Люцифера, в своей сути). Как нельзя лучше об истинной морали и суждении об этой Силе скажет великий германский философ - «Всякое Зло оправдано, если при взгляде на Него, Бог смеётся» (Friedrich Nietzsche - «Zur Genealogie der Moral»). 

 

Свастика на митре епископа
 

Шлемы ландскнехтов специально детализированы под немецкие Штальхельмы М35

 

Кстати, на шлеме магистра Ордена (в действительности магистр не принимал участие в том походе) высечена корона, что заимствована режиссером с средневековой миниатюры «Апокалипсис Тевтонского Ордена» конца XIII-начала XIV вв., на которой имеется отсылка к «Вечному Императору» Фридриху Барбароссе. В Арийском Мифе, император Фридрих не умер во время Третьего Крестового похода, а спит со своей рыцарской свитой в недрах горы Киффгойзер в Тюрингии. Каждое утро два верных ему ворона вылетают из недр горы, за день облетают весь мир, под вечер возвращаются в Киффгойзер и сообщают императору все новости. Когда-нибудь настанет время, и вороны сообщат Фридриху, что в в Иерусалиме расцвела засохшая смоковница, проклятая в свое время Христом за то, что не приносила доброго плода, и тогда Барбарроса поведет всех рыцарей в своей последний Крестовый поход.

Нетрудно догадаться, что «Спящий император» и его два ворона (Хугин и Мунин) есть ни кто иной, как Вотан в очередном своем обличье, а его возвращение в этот мир, вернее сам феномен, превосходно объяснил в своем эссе «Вотан как суть национал-социализма» Карл Густав Юнг. 
 

Корона на шлеме - отсылка к «Спящему Императору» Фридриху Барбароссе.

 

Отдельным, самобытным штрихом является замечательная музыка Сергея Прокофьева - пожалуй, не только лучший саундтрек к фильму всего мирового кинематографа и по сей день, но и одно из самых лучших классических произведений XX века, наряду с лучшими работами Штрауса, Орфа и Сибелиуса. А музыкальная тема крестоносцев «Peregrinus Expectavi» - вообще является эталоном зловещего песнопения. 

На первый взгляд, «Peregrinus Expectavi», демонический хор на латинском языке, вообще не имеет морфологического смысла. Считается, что сам Прокофьев просто взял случайные строки из «Симфонии псалмов» Игоря Стравинского и не зная латинского, скомпилировал их в созвучный текст. 

Peregrinus, expectavi, 
Pedes meos in cimbalis. 
Peregrinus, expectavi, 
Pedes meos in cimbalis est. 

Vincant arma crucifera! 
Hostis pereat! 
Peregrinus, expectavi, 
Pedes meos in cimbalis, expectavi! 

Литературный перевод, опуская многие моменты, выглядит так: 

Я, паломник, бью ногами 
По земле как по кимвалу. 
Трепещу я перед боем, 
Бью ногами, словно кони. 

Крестоносцам дай победу, 
А врагов сживи со свету. 
Я, паломник, бью ногами 
По земле как по кимвалу. 

 

Satanic Warmaster

 

Но Прокофьев, сам того не ведая, создал символический шедевр, наделив вокал семантическим смыслом, схожий с тем, который используется в Black Metal и использовался раньше в религиозном и воинском пении.

То, что кажется бессмысленным, не всегда является таковым в действительности: предав лаконичной структуре латинского языка (в своей сути, латинский язык - один из самых нордических по своему духу из всех индоевропейских языков) непонятный для профаничного слуха подтекст, у композитора получился целый демонический гимн, понятый лишь единицами Посвященных в его Таинство. Фактически, это язык демонов.

Хор «Peregrinus Expectavi» окончательно обозначает то, что перед зрителем возникает Люциферианский Орден, словно вышедший из книг Отто Рана и философско-мистической концепции СС, столь далёкой ото всех профаничных представлений и понимания простыми современными безбожниками его истинного предназначения. 

 

«Демон, 
Ты дланью, закованной в латную сталь, 
Грозный, 
Кровавые раны наносишь мирам 
Гневный - 
Ты смертью чадящий факел резни 
Крушитель - 
Мирными селеньями швыряешь людскими… 

... Однако, 
всесильный, 
в песнях смертей 
Ты нами 
как бог 
любим! 
Над горем 
мирных, 
спокойных дней 
Смеются 
пророки 
твои!» 

Курт Эггерс  «Воплощение Войны» 
пер. Вольфганг Рихтер 
 

Смотреть фильм в ВК -  https://vk.com/video41771086_456239131